Брутальный остров

Их было семеро, а может быть и восемь

Однажды Ёж-Солнце проснулся чуть свет от того, что у него отчаянно свербил геморрой, и понял, что больше нельзя терять ни секунды. Нужно было собирать команду, чтобы остановить злодейства, творящиеся на свете. По легенде избранных для миссии было семь. Так было задумано на Великом совете, где, если честно, все были под мухоморами, и ему ничего не оставалось, как довериться интуиции, собраться и отправиться в путь. Что он успешно и проделал, предварительно сходив от геморроя в астрал и обратно. Ёж думал так: "Даже, если все предопределено, вряд ли найдется кто-то, кто знает, что именно предопределено". Поэтому лучше действовать, а не ждать знамений с неба. Кстати, о небе, в этот день было солнечно и по-весеннему тепло согрет воздух..

Свою погремуху "Ёж-Солнце" он получил благодаря четкой лысине в виде борозды, разделяющей две огромных копны плохо расчесанных, торчащих во все стороны, волос, частично спадающих на виски и закрывающих уши. Дифференциация между участками с волосами и без, была настолько нелепой, что лысина действительно иногда поблескивала на солнце. Настоящее же имя своё не помнил даже сам Ёж-Солнце, за последние лет двадцать его никто по-другому не называл.

Он ещё раз тщательно протёр свой левый ботфорт влажной салфеткой и отметил вспыхнувшее сполохом в голове воспоминание, оставшееся после прочтения постановления Великого совета, где пункт под цифрой один гласил: Избранный должен обладать феноменальными способностями и извергать, когда попросит партия, пламя из задницы. Но после вчерашних бобов и трёх литров эля, пламенем из задницы пахло пол-леса, так что черт его разберет, где хотя бы в теории мог быть один Избранный.

Выходя из дома, Ёж глубоко вдохнул, расправил плечи и отправился на встречу с Судьбой. Огромным удовольствием было идти по свежей траве, вдыхая ее запах в сопровождении щебета птиц-пузырей. Первым делом он решил отправиться в деревню Ку. Наверное, потому, что она была всего в пару часов ходьбы от его дома. Как-то так все и началось.....

Выбор

Чепушитель по привычке быстро вышел из дома и направился в сарай. Он всегда держал инструменты в нём. Сломался самовар, а чепушительная жена заколебала настолько, что впору было переселиться в хозблок и пожить там какое-то время. Ему уже было под сорок, немало прожил. Добра нажил не особо, зато в своей деревне он был почитаем и как лучший плотник, и как просто отличный парень. Он оглядел дряхлые стены, пыльные полки; в углу, на забытом всеми гвозде, висел тот самый колчан, подаренный дедом. Кожа потерлась, но стягивающий ремень всё ещё был крепок. "Да, бля, были времена", — с тоской подумал Чепуш. "Ну, где ты там, любимый!!??" — донесся знакомый голос из дома. "Пошла на хуй", — прошептал Чепуш, но обдуманно, насколько это было свойственно ему, вслух произнес: "Сейчас буду, не могу найти отвертку!". Своей жизни он не представлял без неё и по-настоящему любил всем сердцем, но иногда её клинило жуть как.

— Тебя зовут Чепуш? — послышался голос за спиной Чепуша. Он аж подпрыгнул от неожиданности. В дверном проёме сарая, заслоняя собой весеннее солнце, стоял незваный гость. Голова его была увенчана нелепейшей причёской: две копны растрёпанных волос и поблёскивающая на свету продольная лысина между ними.

— Да, а как ты догадался? — выпалил опешивший Чепушитель.

— Я у твоей жены спросил. Она, кстати, очень... ничего.

— А ты откуда взялся, чужестранец, и что делаешь в моём жилище? С такими причёсками не часто здесь встречаются.

— Я только что вернулся из командировки на Большую Землю, где меня назначил Совет, дабы собрать Избранных и поставить на конец зло, творящееся повсеместно.

— Ты в своём уме, старый пердун? Какое из меня спаситель? Я вот со своей бабой разобраться не могу...

— Подожди, не чепуши. Я чувствую, что в тебе есть потенциал больше, чем строгать табуретки.

— Строгать стулья что ли??

Ёж снял с плеча потрёпанную авоську, с загадочной, самодовольной улыбкой порылся в ней и достал предмет, очень похожий на член, только мамонтовых пропорций.

— Это что за хрень такая?

— Это? Это твой пропуск, Че.

Имя Чепушителя стремительно укорачивалось.

— Бивень редкого мамонта. Но теперь этих мамонтов больше нет. Пришлось завалить последних трёх, чтобы пропуска для избранных сделать. В Новую Луну, та, что грядет после Старой Луны, точно по полудню будь на Серебряной Пристани восьмого бога Урийского пантеона в Заливе Раату Малой Земли. Там будет пришвартован корабль. Эээээ... ну просто корабль. Я надеюсь, ты не разочаруешь меня... На корабль смогут пройти только обладатели бивней редкого мамонта, ныне вымершего. Я бы с удовольствием остался и поговорил по душам, но, к сожалению, должен отправляться в путь. Времени осталось у меня немного до Новой Луны, а мне ещё надо найти и завербовать шесть бойцов.

Ёж надел авоську и растворился через дверь так же внезапно, как и появился.

— В брод коня купать! — вырвалось у Чепушителя, — что за развод? Эй, Клава! Ты что-нибудь слышала про Новую Луну? Когда она наступит?

— Какой же ты неграмотный. Она наступит сразу после Старой!

— Понятно. Тогда слушай сюда. Я собираюсь свалить на ненадолго. Дело есть. Ухожу сейчас. Ты — жди. И следи за хозяйством. Вопросы?

— Что ты называешь хозяйством?

— Не умничай!

Чепуш надел колчан на плечо, взял в одну руку лук, в другую гаечный ключ и вышел.

Звезда по имени Марго

Новостей от продюсера не было уже четвертый день. Марго начинала сходить с ума, слишком затягивали с утверждением её кандидатуры на предстоящий гала-концерт «Новая Луна» — главное событие сезона, по случаю наступления той самой Новой Луны. Такая неопределённость её не устраивала и конкретно задевала самолюбие. Самой приползти к продюсеру означало бы автоматически снизить гонорар вдвое, что ей тоже не улыбалось.

— Я буду, я буду на этом концерте! — чуть не плача, самоподбадривала себя вслух Марго, ломая в руках веер из павлиньих перьев.

— Нет, не будешь.

— Кто здесь?! — Марго резко обернулась, сжимая веер как оружие, в полной готовности защищать свою невинность.

— Мастер боевых разводок и смиренный исследователь учения Раату, Ёж-Солнце, разрешите представиться. — Ёж вышел из-за портьеры и сделал театральный поклон, его «солнечная борозда» блеснула в свете канделябров.

— Ну?

— Что «ну»? — поднял бровь Ёж.

— Какого бравого демона ты тут делаешь? Я тебя не звала, совсем не знаю и в гости не приглашала на чай.

— Есть вещи, которые не сразу дано понять простым смертным, но они неизбежны. Как, например, моё появление здесь. Я вынужден тебе кое-что предложить. Великий Совет постановил собрать избранных, и для этого, хм, пришлось замочить последних трёх редких мамонтов и снять с них бивни для пропусков. Такие дела... У каждого мамонта было по два бивня, эээ... всего... посчитай сама, вас, по идее, должно быть семь. Короче, тебе — хуй достался. Шучу. Тебе вот это.

Из его авоськи, вопреки всем законам физики и здравого смысла, показался длинный, кожистый, двухметровый хобот.

— Что это? Плетка? — скептически прищурилась Марго.

— Нет, это хвост. Но он станет плеткой в твоих умелых руках... — таинственно произнёс Ёж.

Он рассказал ей всё: про корабль, про Серебряную Пристань, про миссию и незаурядность всего этого предприятия. Он уже почти дошёл до того, как важно отпозиционировать себя на борт точно в срок, как раздался наглый стук в дверь.

— Ну что ещё сегодня?! — воскликнула Марго, обращаясь к потолку и всем известному обитателю преисподней. — Открыто, входите!

Дверь распахнулась. На пороге стоял её продюсер, он же главный местный бандит. Он вошёл и расставил ноги, окинув её самодовольным взглядом.

— Ну что, красотка моя, — процедил он, — будешь участвовать в концерте! Поздравляю! Соси! — И его пальцы потянулись к ширинке.

Но события приняли самый неожиданный и, надо сказать, приятный для Марго оборот. Она ни секунды не думая, размахнулась подаренным хоботом и уебала им продюсера с оттягом, от чего у этого подобия гондона закатились глаза, а изо рта вырвался не то стон, не то присвист умирающей в муках гиены. Казалось, свершилась самая заветная мечта её жизни и блаженное умиление заполнило всё прекрасное существо одаренной певицы. Переступив через корчащееся в судорогах тело, Марго вышла из будуара навстречу приключениям.

— Она! — закрыв глаза, мудро резюмировал Ёж, водружая авоську на плечо. — Ну что ж, кажется, начало положено. Двое есть.

Теперь на его пути лежала Долина Дырок...

Склонность к сантиментам

Чем ближе была Долина Дырок, тем сильнее становился невероятный гул. Стадо разъярённых буйволов, бегущих только пастух знает куда и зачем, производит явно меньше децибел. Устрашающее зрелово открылось глазам Ёжа, как только он переступил верхнюю точку холма, закрывавшего собой плато долины. Высоченный верзила, представляющий из себя массивную комбинацию стальных мышц, расчудесно собранную в биологическую машину для убийства, с редкими короткими волосами на голове, что-то орал на неведомом языке и колотил себя в грудь, излучая истинно брутальный дух. Подходить слишком близко было опасно, и Ёж решился на хитрость, как он думал. Он достал бивень и швырнул его в сторону поистине объёмной цели. Промахнуться было сложно.

— Шутки шутить изволишь, лохматый петух! Или жить надоело?! Сейчас как дам по башке — и забудешь имя своё, — заревел бронтозавр.

— Ну, пока ты не успел этого сделать, поспешу представиться, — Ёж-Солнце. Как звать тебя?

— Меня звать не надо. Я сам приду.

— Тогда я буду именовать тебя Жбан.

— Какая связь? Ну ладно... Мне всё равно.

Жбан поднял бивень с земли:

— А ты зачем в меня хуями кидаешься?

— По-моему, это уже перестаёт быть смешным, — заметил Ёж. — Это бивень. Бивень редкого мамонта, хотя теперь уже не важно, чей он, — грустно продолжал Ёж. — Я собираю избранных со всех земель. Ты — один из них, думается мне. И нам понадобится твоя первобытная сила. Как ты смотришь на приключения? Ты с нами?

— А поподробнее?

— Поподробнее расскажу, когда соберутся все на корабле в канун Новой Луны. По крайней мере, тебе должно понравиться, что с нами отправляется в путь прекрасная богиня ближнего боя, виртуозная мастерица кожаной плетки Марго.

— Нууу... Это многое меняет. Будет кому засадить. Да ты не переживай, я ей сначала цветок найду. Горный. Я в душе романтик.

— Что ж, тогда до встречи.

— Ага. До встречи.

Они разошлись, довольные друг другом. Ёж — потому что вербовал очередного избранного судьбой борца за справедливость, который, возможно, и не блистал умом, но способного в случае чего принять удар на себя. Жбан — потому что в его душе, рядом с романтиком, уже просыпался сладострастный ловелас, грезивший увидеть наяву знаменитую певицу Малой Земли. Забегая вперёд, нужно сказать, что их ожидания оправдаются лишь наполовину или около того. Марго действительно окажется той ещё штучкой, и её плетка будет куда разговорчивее, чем её сердце. А сам Жбан, к своему удивлению, обнаружит, что таить нежные чувства гораздо приятнее, чем получать за излишнюю горячность по физиономии. Впрочем, это случится уже потом, а пока Ёж-Солнце, довольно кивнув, отправился дальше, размышляя о том, что все идут в спасители по своим причинам, и глупо было бы требовать от них возвышенных мотивов.

Это, бля, аллегория

Покинув Долину Дырок, Ёж-Солнце двинулся на север. Собственно, куда именно он это сделал — неважно, карты у него все равно не было, и ориентировался он исключительно по мху. Так что направление движения можно было определить с той же приблизительной вероятностью, с которой мозги позволяли мху расти на тёплой стороне пней. Авоська его неуклонно пустела и теряла в весе, идти становилось всё легче, душа пела, и он решил завести песню вслух. Ёж знал пару песен из репертуара Марго:

А на фига вы ботик потопили?
На нём такой прекрасный потифон,
На нём плакат «идите на три буквы»,
И удивительный курительный салон!
Ведь ботик тоже является частью системы,
Ведь ботик тоже является частью системы…

Долго ли, коротко ли, или не очень, однако Ёж-Солнце добрался до Шаулиня, также известного на Малой Земле как «Храм Семи Пощёчин». Ёж уверенно открыл центральные ворота и вошёл во внутренний дворик, посередине которого нехилый с виду ниндзя оттачивал своё мастерство, закладывая меч налево и направо и припевая при этом, как ни странно, тоже Марго:

Слева нас рать,
Справа нас рать,
Хорошо с перепоя мечом помахать.

— О! Да ты тоже поклонник её таланта?! — воскликнул Ёж, и в ту же секунду отточенный клинок оказался в миллиметре от его горла. Ёж обосрался, но вида не подал.

— Слушай, я это… как бы сказать. Её видел недавно. В жизни она гораздо привлекательнее, чем на плакатах в деревнях. Могу организовать встречу с фанатом, — Ёж достал бивень из авоськи.

— Ты это на что намекаешь?

— Мы собираемся в канун Новой Луны и плывём на Большую Землю, чтобы разобраться со злом, нагло воцарившемся там. В руках у меня твой пропуск, Марго плывёт с нами. Это вкратце. Все подробности расскажу уже на месте. Ну что, по рукам?

— Слушай, дружище! Я тебя первый раз вижу и даже имени твоего не знаю, а ты хочешь, чтобы я вот всё взял и бросил? Шаулинь, тёлок…

— Ёж-Солнце.

— Не понял?

— Меня так зовут. А тебя?

— Рубака. Не сбивай с мысли. Ты хочешь, чтобы я всё это бросил?

— Ну, насчёт второго я сильно сомневаюсь, но в целом — так и есть. Ты с нами?

— Ладно. Но мне нужно попрощаться с Великим Мастером Дыня-Цзы.

— Мне казалось, он уже покинул наш бренный мир.

— Я хочу цветы на могилу положить. Его здесь закопали отродья сотоны, и я поклялся отомстить за него.

— Сдаётся мне — у тебя будет отличный шанс это сделать…

Рубака на мгновение задумался, меч его филигранно повторил одно из отрепетированных комбо. Стало тихо, даже мухи перестали жужжать.

— Ладно, — коротко бросил он, убирая клинок. — Только учти: если это развод, я тебя не просто убью. Я сложу из частей твоего тела идиотский иероглиф «надежда» и прикреплю его вон на те ворота. Для наглядности. А теперь мне нужно поклониться Мастеру.

Пятый

Ёж-Солнце пять дней и восемь ночей промотался по окрестным болотам Шаулиня без каких-либо признаков Избранного. Потом ему это дело остапиздело и он вышел на поляну. Посередине этой лужайки около старого пня стоял большой самогонный аппарат, а рядом, облокотившись, пытался устоять на ногах какой-то взъерошенный тип, с сигарой в зубах.

— Составишь компанию? — изверглось из пасти антитрезвенника, — у меня здесь есть небольшой запас. Должно на неделю-другую хватить. Но с добрым человеком готов поделиться, ты же добрый человек?

— Конечно, такая вероятность есть, но меня сомненья грызут, — Ёж сгрёб в пригоршню росу с листа и провёл ею по лицу. — Мой компас интуиции говорит мне, что где-то здесь должен быть Избранный, но разве им можешь быть ты??

— Да. Я могу предсказывать будущее, а если покурю, то и прошлое!

— Я бы сказал, феномен! — Ёж невольно покосился на булькающий аппарат, от которого пахло одновременно и боярой, и тормозной жидкостью для самолётов вперемешку с денатуратом, помноженные на десять. Как ни крути, но предводитель подивился силе духа и стойкости организма своего нового друга, способного выжить от приема во внутрь столь чудесного состава.

— Значит, говоришь, тебя Ёж-Солнце зовут, аха, а меня как бы Жульдванд, но друзья называют меня Весельчак Жу. Мне нравится. А ты чё пришёл-то? Место-то гиблое.

— Я и сам уже не знаю. Ты плавать умеешь?

— Если только в бассейне, доверху заполненном животворящим пивом.

— Кодирование не входило в мои планы. Вот дерьмо! — выругался Ёж, но бивень всё-таки достал.

— И на кой ля мне этот таинственный предмет сдался?

— Свари его в самогонном аппарате, возможно, он придаст пикантности твоему зелью.

— Ну, спасибо! Я сторонник всего нового и неизведанного. Больше можешь ничего не говорить, я бухну и предскажу будущее.

На что Ёж тактично промолчал, развернулся и побрёл прочь, за спиной у него осталось весёлое побулькивание и уже обрывками доносилось радостное: «Вижу корабль! И… и... и какую-то ху .. тень!»

Кувалда как орудие добра

— Ебашь! — И звук от удара молота разнёсся по окрестностям. — Ебашь! — эхом догонял второй удар.

— Да-а-а-а, на славу топор выходит, — хриплым голосом заполнил паузу бородатый дед.

В открытой кузнице творили искусство два кузнечных дел мастера. Один, что помоложе и пошире в плечах, выполнял основную функцию — херачил кувалдой по наковальне. Второй, сухопарый и жилистый, советами и наставлениями руководил процессом. На наковальне лежал двуручный топор, чьи объёмы и размеры внушали уверенность в отсечении башки с первого, максимум со второго раза.

— Разрешите побеспокоить? — В арке кузницы показался, как вы думаете, кто? Всё правильно. Ёж-Солнце.

— Мы заняты. Разбулятор, не обращай внимание на это чучело, явно провокатор, — прохрипел дед.

На наковальню уверенно и грузно опустилась кувалда.

— Ещё! — Поправляя топор клещами, сказал дед. — Славненько-о-о...

— Ты чё ещё тут? Тебе чего надо-то от нас, а? — Старик уставился на гостя единственным глазом, второй был закрыт повязкой.

Ёж перевёл взгляд с деда на молодого кузнеца.
— Тебя, — сказал он, держа в руке бивень. — Мне рассказал про тебя Рубака. Он, вроде, твой друг. Сказал, как тебя найти, и что ты можешь нам пригодиться.

— Давненько я его не видел, — Разбулятор на мгновение задумался, поставив кувалду на землю. — Всё в Шаулине репетирует удары?

— Возможно... Но он обещал занять сторону добра в битве со злом и помочь одолеть его на Большой Земле.

— И скоро ли битва?

— Хорош лясы точить, Разбулятор! Нам ещё пахать и пахать! — вмешался дед, стукнув молотком по наковальне для пущей убедительности.

— Вам всё это не поможет, — спокойно парировал Ёж. — Вот опустится тьма, и вы нихера не увидите. Но мы ещё можем остановить злобные злодеяния. В конце концов, тебе решать. Но помни: в канун Новой Луны, в бухте Серебряной Пристани будет стоять корабль. Если решишь присоединиться, на КПП отдай вот это.

С этими словами Ёж вручил Разбулятору бивень и вышел из кузницы, оставив за спиной лишь звонкую тишину, в которой повисли сомнения молодого кузнеца и предчувствие очередного расставания на жизненном пути пожилого.

Фотонный отражатель

Скоро сказка сказывается, да не скоро команда сколачивается. До Новой Луны оставалось совсем ничего: дней пять-шесть и всего один Избранный. На задворках деревни Ку, в которой жил Разбулятор, стоял подозрительно заброшенный замок, из которого по ночам доносились душещипательные крики. К нему-то и отправился Ёж-Солнце.

Преодолевая ржавые противотанковые конструкции, он стойко следовал к цели. Уже почти у входа в замок висела выцветшая табличка. Не без труда можно было разобрать, что когда-то на ней было гордо выведено: «Имение Отрадное». Ёж дёрнул за шнурок колокольчика, и тот доблестно оторвался.

— Где-то я уже это видел, кажется… — но воспоминания оборвал скрип открывающейся двери.

Прихожая замка оказалась пуста. Автоматизированная система дистанционного управления сделала своё дело. Ёж перешагнул через порог и увидел, что на пыточных крючьях к потолку было подвешено нечто.

— Что это за…? — но не закончил фразу Ёж.

— Это фотонный отражатель. Я работаю над ним уже больше двух лет. Вот-вот, и он будет работать стабильно, — диалог завязал, видимо, хозяин халупы, который как-то из тени вырисовался рядом. Одет он был в заляпанный халат цвета дикой акации, а на глаза напялены защитные очки-лупы с дополнительным креплением вокруг головы в виде бытовой резинки из семейных труселей.

В этот момент что-то хрустнуло, и фотонный отражатель ебнулся на пол. Неожиданно замигала зелёная лампочка.

— Едрен-батон! Неужели заработал?! — неформальный профессор вдруг резко остановился и обратился к Ёжу: — Слушай, а ты, собственно, кто?

— Коллекционер.

— Интересант… Марки? Бабочки?

— Нет, — бивни. Вот последний из коллекции тебе принёс.

— Ну, начнём с того, что это не до конца похоже на бивень. А зачем?

— Ты мир спасать хочешь?

— Ну, а как ты думаешь? Вишь, чего намастерил, еле в руках удержишь, — профессор довольно заулыбался и гордо постучал по корпусу фотонного отражателя, — ладно, отвлекся. Так зачем?

— Луна скоро Новая, и команда бойцов невидимого фронта отплывает на Большую Землю, чтобы победить Зло в разных его проявлениях. А это — твой пропуск на корабль…

— На корабль, говоришь? Меня укачивает на воде.

— Ради общего большого дела можно и укачаться. В случае чего — блеванешь с кормы.

— Ээээ… не знаю, надо будет подраскинуть мозгами, на Таро погадать и всё прочее.

— Ну, ты давай, думай. В любом случае, это лучше, чем сидеть в таком заброшенном замке с эфемерным представлением о своей продуктивности, не имея возможности на деле проверить, чего ты стоишь в реальном бою. Да и команда под стать собирается, и банда Термоядерного Лобстера уже зарвалась — усмирять некому. Верю, что примешь бравое решение.

На этом они обнялись, распрощались, и Ёж двинул в сторону добра, то есть на Серебряную Пристань…

Серебряная пристань

Ёж-Солнце бодро расхаживал по корме корабля. Несколько часов назад Новая Луна сменила Старую. Светало. На Пристани было тихо. Прислушавшись, можно было распознать звуки разбивавшихся волн о причал. Всё располагало к медитации и воссоединению с природой. Но Ёж знал — ещё не время для расслабухи. Где-то там, за пеленой волн, идут ожесточённые бои. Зла со Злом. Потому что Добра там ещё не было. В тайне он молился увидеть сегодня всех избранных бойцов.

Что-то хрустнуло в кустах. Это что-то стало неуверенно выползать. Ёж пригляделся, напрягся. Его сомнения развеялись, как только бриз донёс запах полёного самогона. Объявился первый и пока единственный сподвижник Добра.

— Будет очень весело, если никто, кроме тебя, не решится прийти.

— Меня не зря прозвали Весельчак Жу.. Не боись! Прорвёмся. Ты прав, дружище, будет весело, — на этих словах Жульдванд блеванул. Ёж почесал затылок.

— Слушай, — продолжал Жульдванд, подбоченившись на трапе, соединявшей пирс и борт корабля, — я вот тут бивни принёс, не знаю кому их отдать. Я, видимо, обходным маневром шёл, никого не встретил.

— Давай их сюда. Интересно, почему у тебя их целых три? Хотя, это лишь уловка в поиске избранных. Кто по-настоящему верит в свою уникальность и нужность этому миру, — тот и без бивня будет сражаться на стороне Света. В тебе я был меньше всего уверен.

— Сейчас что-то произойдёт!

— Ты опять блеванешь?

— Нет! Я чувствую, что-то большое приближается!

Чем-то большим оказался Жбан. Он яро, прыжками, сбегал с прибрежной горы, иногда цепляясь за стволы деревьев, и мощными рывками могучих рук придавал себе ускорение. По безумному взгляду можно было ощутить желание переплыть океан под водой, раз в десять минут поднимаясь за глотком воздуха, и по пути надавать пиздюлей всем внутренним злобным его обитателям.

— Кажется, я не опоздал, — переведя дыхание, начал Жбан, — возьми бивень, Ёж.

Жбан раскрыл ладонь, в которой можно было легко утаить буханку хлеба, и протянул неопределённый предмет мамонта Ёжу.

— Спасибо. Да, ты не опоздал. Знакомься. Это Жульдванд, ещё один участник нашего несанкционированного объединения. Надеюсь, вы подружитесь...

— А вот и я, мальчики, — в разговор непрошенно вмешалась Марго, объявившись со стороны кормы. Жу, Жбан и Ёж повернулись в сторону женского голоса. У Жбана случился мощный, как и всё, что с ним случалось, стояк.

— Кажется, я по адресу, — улыбнулась Марго. Жбан засмущался и покраснел, но быстро взял себя в руки и, запинаясь, пробасил:

— Ты горные цветы любишь? Я тут, пока с горы спускался, нарвал букет аленьких цветочков.

— С цветами мы потом разберёмся, а первым делом нужно поймать ветер удачи за хвост. Или хотя бы оторвать ему пару перьев.

Корабль мерно раскачивался на прибрежных волнах. Бойцы в ожидании подкрепления в лице Гарри Поттера и Ленина решили метнуть партейку в шахматы. Два на два. Жбан, не мудрствуя лукаво, предложил быть в одной команде с Марго, на что она не особо сильно сопротивлялась. Ёж отметил, что он всех отделает легко и один, а Жульдванду было до пизды, он играть не умел, так что в команде с Ёжом ему было комфортно. Ёж начал белыми. Е2-Е4. Через три хода Марго объявила мат Жбану, тот предложил ничью, но нихуя, Марго настояла на мате. Таким образом, скоротав три часа, приблизилось полноценное утро...

— Эгегей, братва! Где здесь пункт приёма бивней? — У меня тут лишний завалялся.

Народ на корабле приподнялся со своих мест и дружно посмотрел на пристань. У корабля стоял Чепуш.

— Давай его сюда.

— Я Чепушитель, — пожимая руки присутствующим, приветствовал мастер боевого лука, стрел и гаечного ключа. Со знанием дела, а точнее, с видом знания дела, Чепушитель посмотрел на шахматную доску и глубокомысленно, в сторону, заключил:

— Мы ещё кого-то ждём?

— В лучшем случае — ещё троих.

— Кажется, кто-то идёт, непонятная бандурина у него в руках или он кого-то несёт, — Марго, прищурившись, смотрела на подножье горы, к которому только что подошёл Забадук с фотонным отражателем. Тот увидел корабль на пристани и заметно прибавил шаг в их сторону.

— Этого товарища зовут Забадук, свой в доску, — Ёж улыбнулся.

В этот же момент послышалась песня:

Купил доху я,
На меху я,
Но видит бог - дал маху я
Доха не греет ... абсолютнаааа!

— О боже! Неужели кто-то знает мои песни, кроме меня самой? — Марго расцвела и чуть не кончила. Распевая данную мелодию, обнявшись и держа по бутылке самогона, удачно вымененного у Жульдванда на бивни, к кораблю приближались два друга. Рубака и Разбулятор. Они в прыжке попытались преодолеть расстояние между пристанью и кораблём, но ни тот, ни другой до корабля не допрыгнул. Они радостные вылезли из воды и всё-таки взобрались на борт...

— Вот и все в сборе! — сказал Ёж. — По этому случаю надо выпить…

Рассказ Ежа

Бравый отряд был в сборе. Кто-то предложил разжечь костёр. Жбан вырвал грот-мачту, покромсал её на мелкие поленья и уложил шалашом посередине корабля. Забадук занялся огнём, и все дружно уселись кольцом вокруг костра.

— Итак, я начинаю, — Ёж определённо желал рассказать суть предстоящей миссии. — Говным-говно была жизнь на Большой земле: титаны бухали, девы детей не рожали и была засуха в те стародавние времена. Термоядерный Лобстр захватил власть, и вот уже тридцать третий год кряду творил злодеяния. Такой расклад весьма средне устраивал мирное население, и обстановка накалялась по экспоненте.

И вот - в один прекрасный день Раату, на тот момент обычный ловец осьминогов, созвал всех сильных духом и при бабле. Совет тот с тех пор называют "Великим", а Раату для начала посвятили в рыцари. Совет, недолго думая, установил практически единогласно: свергнуть Лобстра, а на его место поставить своего управляющего кадра. Раату любезно соблаговолил быть у руля Большой Земли. На битву с Термоядерным Лобстером были отобраны лучшие бойцы всех времён и народов.

Сорок два дня шла равная битва. Каждая сторона не раз могла резко изменить ход махача в свою пользу и сокрушить противника, но обстоятельства снова и снова выравнивали шансы, и крушилово продолжалось... На сорок третий день Лобстр сдался. Что заставило его пойти на это, до сих пор остаётся тайной... Над разгадкой её никто не бился, ибо пришло счастье и свобода слова, а Кровожадный Термоядер был брошен в тюрьму и запечатан семью замками. Настало время Великого Раату.

Свобода слова, однако, была недолгой — три дня. Как только Раату протрезвел на четвёртый день, он по горячим следам решил ковать, пока горячо. Для начала Раату придумал новое учение. Чтобы писалось быстрее, он нанял баснописцев, дав им волю в случае нехватки объёма в трактате вставлять проверенные заготовки из личного репертуара басен. Читая между строк учение Раату, можно просветлеть.

Однако, к сожалению, большинство исследователей понимают сей талмуд дословно и со временем начинают искренне верить в сказочно-легендарных персонажей, в хаотичном порядке собранных без осмысления из популярных басен. Некоторые, особо доверчивые, отправляются на поиски горы Пиздец, описанной в первой же главе, которую они, естественным образом, находят, будучи жестоко выебаны в её окрестностях всеми медведями и пандами — героями тех же самых басен. Как вы понимаете, я понял суть учения и нетрадиционных эзотерических приключений на свою жопу не искал.

По факту Раату нет с нами уже почти пять лет, но его собрание сочинений живо до сих пор. Также подходит дата освобождения Лобстра. В связи с чем по традиции, полгода назад, в спешном порядке был созван второй съезд Великого Совета, на котором присутствовал ваш доблестный предводитель, то есть я. К середине второго акта съезда было принято решение организовать спецотряд для борьбы с бандитами разной направленности, а также пресечения возможных несанкционированных действий попавшего под амнистию Термоядерного Лобстра. Подотчётным лицом этого непростого мероприятия предложили назначить меня.

Как вы, наверное, догадываетесь, я согласился на должность и вскоре после этого отправился в путь по достопримечательным местам Малой Земли. Преодолев препятствия с фатальными наклонностями, я повстречался вначале со всеми вами по отдельности, а затем пришло время всем вместе собраться здесь и выслушать, — Ёж обвёл взглядом команду, — кто не заснул, мой раскрывающий некоторые детали рассказ.

Корабль уходит в бой

Тем временем рассвет все-таки наступил, необходимость в костре отпала, однако за время рассказа Ёжа в палубе успела образоваться приличная дыра. На скорую руку её обнесли забором и написали «Danger».

В видимой хуете Ёж-Солнце поднялся на капитанский мостик к штурвалу. Шахматы он приказал выбросить за борт на хуй мимо проплывающего кита, как ненужный в бою балласт. Жбан почему-то решил, что они могут пригодиться и отнёс их в трюм.

Кто по призванию, а кто по случаю, начал занимать свое место в управлении кораблем. На самую ответственную должность самоопределился Ёж-Солнце. Место лоцмана доверили Жульдванду, как обладателю экстрасенсорных способностей, которые временами апгрейдятся до эхолокационных, что могло поспособствовать миновать кораблю отмели и прочую поебень. Обладателю монокля в современной модификации Забадуку досталось место на мачте вдальсмотрящего. Свои таланты готовки крабовой шаурмы и галет решил раскрыть Жбан, отправившись сразу после трюма на камбуз. Следом из трюма, поправляясь, показался док боевого корабля. Это была Марго в ролевом костюме медсестры. В матросню подались Рубака с Разбулятором. А шефство над ними взял Чепуш, приняв звание боцмана боевого корабля. Вот таким незамысловатым образом каждый нашел для себя командо-полезную деятельность.

— Отдать швартовы! — скомандовал в рупор Ёж.

Разбулятор с Рубакой метнулись в диагональ по палубе, расцепили ментальную связь корабля с берегом, и боевое судно взяло курс на Большую Землю.

Брутальный осьминог

Ебическая сила гнала корабль, полный отчаянных бойцов, к берегам Большой Земли. Команда работала слаженно, курс был взят, и оставалось только следовать выбранному пути. Неожиданный крик Забадука прервал гармонию ветра и волн: «Гигантский осьминог! Ааа!! Всем пиздец! Я его вижу!! Спасайся кто может, дайте мне шлюпку!!»

Сочный подзатыльник Жбана вернул к адекватности потерявшего было канву жизни профессора.

— Друже, не стоит так быстро впадать в кручину. Издалека он вроде не такой большой. Как подплывёт — будет виднее, под каким соусом его лучше подавать.

Но осьминог, тем временем, непредсказуемо начал активнее выгребать в направлении от корабля, подозрительно нервно посвистывая что-то явно кито-спасательное.

— Я предлагаю закидать его стрелами, от греха подальше, — предложил Чепушитель.

— Сдаётся мне, это всего лишь дитё милое, но как бы не появилась его мамашенция, — заметила Марго.

— Я вижу будущее... — при этих словах Жульдванд немного отгоризонталился, не закончив фразу.

— Слава богу, мы его не видим! — парировал Жбан. — Предлагаю поймать его на мотыля и настрогать шаурмы.

— Лева руляяя! — заорал в рупор Ёж. — Справа наблюдаю водную активность в виде пенообразования на большой площади! И кажется, Марго как в воду глядела, благо здесь её много. Зрю справа родственника первого осьминога!

— Битвы не миновать! — Рубака сплюнул, достал меч из ножен и с удивлением добавил: — А почему мы плывём налево?

А тем временем из толщи воды стала выпузыриваться начальная часть головы брутального осьминога, глаз которого был в аккурат размером с бочку для хранения камбалы и иного пропитания. Корабль успел только выйти из крена поворота и нащупать фарватер побега, как гигантский беспозвоночный, учуяв дыхание миниорганизмов, бросился в погоню.

— Какого Нептуна мы делаем?! Ретироваться — удел муравьёв и глистов в гальюне! — не унимался Рубака. — Дадим же бой, достойный наших славных имён! Не посрамим отцов наших да дедов! Продемонстрируем же силу духа добра! В бой! Суп из осьминога или смерть!

— Да!! Да! Вперед! Ура! Три раза Да! Мы сделаем это! За нами Большая Земля! — воодушевлённо закричали все.

— Ну нахуй, — тихо сказал Ёж. — Друзья, собратья мои да сосестры, приключения наши только начинаются. Не будем же лезть в пекло поперёк необходимости. Оторвёмся же от исчадия морской пучины, и да поможет нам попутный ветер!

Но команда уже зарождала в себе ростки бескомпромиссной боевитой единицы Добра. И на последние слова Ёжа обратил внимание только сам Осьминог, который в состоянии, близком к охуению, начал расходовать запасы турбоускорения. К тому же ветер начинал стихать.

Голосу мудрости не внемли...

Первая кровь

Жбан развернул якорь, размотал его от цепей и в азарте начал шампурить наживкой для ловли рыбы: болтушками, червями, жуками, мухами, с любовью приговаривая: «Чувствую, клёв обещает быть сегодня нешуточный».

— Эй, там наверху, Предводитель, сбавь узлов! Осьминог, по ходу, выдыхается, догнать никак не может! — изрёк Разбулятор.

Рубака рассекал воздух пиздатыми комбо, разогреваясь для предстоящего петушилова, и завёл песню Марго:

— А на фига вы ботик потопи...

— Заткнись! — прервал его Разбулятор. — Неужели нельзя спеть что-нибудь менее подходящее?

В момент критически агуманной выходки осьминога Забадук дюже преобразился и взял под контроль эмоции, достал фотонный отражатель, и мочилово стартовало. Эти действия не были взаимозавязаны, дело же состояло в желании неформального профессора отразить недобрый пыл всё же настигшего корабль бруталирующего осьминога. Герою сразу оторвало ногу от ударной волны, произошедшей при начальном столкновении восьминога с броненосцем. Заструилась кровушка. Марго рванула на короткой ноге за аптечкой, а за одно и за плеткой.

— У меня контузия! Я не слышу ни клепа!! — Забадука отшвырнуло к борту.

Марго, отмахиваясь от казалось бы несметного числа щупалец боевой плеткой, прорывалась к Забадуку.

— Я говорю, не переживая, срастётся нога!! — запихивая в рот корвалол, успокаивала Марго.

— Сосётся кочерга??!! — о чём ты? Не мешай мне, я лицезрею врата Ада!

— Рано ты в Ад собрался! Марго, неси больше чёртовой изоленты. Мы ещё с тобой монгольско-шаманские танцы плясать будем! — одномоментно подбадривал Жбан теряющего сознание профессора и строго награждал неверного осьминога по печени бронебойно-ломовыми ударами чёрного молота.

— Жбан, у нас сегодня на ужин отбивная? — Разбулятор не терял духа победы.

Чепушитель опустошал колчан, исходя из ситуации, то есть преохуенно быстрострельно. Стрелы ложились кучно, как учил дед. Жульдванд закидывал недоброго осьминога бутылками с горючей смесью; не все, правда, были полными, однако и разбивающееся стекло тоже наносило урон монстру. Но это тварюжище не последней килькой ощущало себя и билось с остервенением, то и дело пытаясь добраться до второй ноги Забадука. Марго всё же в полевых условиях на скорую руку примотала оторванную часть профессора, и тому вроде как начало возвращаться мироощущение. Рубака шинковал ветвистые конечности, умело уходил от позорных ударов со спины и снова шинковал. Разбулятор переводил осьминога в состояния повышенного осознания, ебаша молотом, что есть дури, ему между ушей. Эта химера выебисто шипела что-то о своём и никак не поддавалась на освоение тайн неведомой практики. Мерно покуривая дымок, с капитанского мостика наблюдал за происходящим Ёж, временами внося корректировки по рупору.

В хаосе равных возможностей стало вырисовываться очертание конченного осьминога. Его жизненная сила была на исходе, и он уже мигал в преддверии перехода в мир иной. С озлобленной пастью увеличенный моллюск пытался забрать с собой хотя бы одну жизнь у этих, как ему казалось, никчемностей.

Закадрово-замогильным голосом в рупор Ёж предупредил всех, что пришло время прикончить промежуточного босса, и на самозабвенно издыхающего осьминога обрушился завершающий шквал смертельных комбо. Зло впервые за долгие годы безоговорочно капитулировало.